Всякого человека можно сломать. Нужно только знать как. Необходимо нащупать ту самую струну, а сила давления значения не имеет. Лёгким щелчком ломается то, что казалось прочным, монолитным: «и лёгкий пух сбивает с ног», как пелось в любимой песне. И самое страшное в ломании хребта о…

Сижу в ресторане. Звон бокалов, хруст булки, говяжьи щёчки жадно рвут зубы господина напротив. Вечер понедельника. Господин сидит с дамой. У него гулкий голос (он будто говорит в ведро), фигура сухощавая, манеры расслабленные. Еда ему в радость. Новости, которые он считывает с экрана смартфона только…

Некоторые из нас наделены способностью чувствовать глубже чем прочие. Но и среди них есть разделение на тех, кто носится со своими безднами и страстями и возводит в абсолют отношения с людьми, считая их не иначе как судьбоносной встречей. Вторые же всегда помнят, что жизнь не…

У наших предшественников (великих и не очень), живущих сто, сто пятьдесят лет назад, были дневники и письма — по ним потомки восстанавливали события дней минувших. События нашего времени будут восстанавливать по постам в соцсетях, перепискам в мессенджерах (если не удалять каждое сообщение после диалога в…

Нужно быть очень наивными или лживыми, чтобы выдумать праздник «Алые паруса» и убедить себя, что он может хотя бы как-то растрогать, расшевелить, отозваться в нынешнем одиннадцатикласснике. Где Александр Грин с его фантастической Гринландией и эти нахальные пьяные рожи, которые получили доступ к алкоголю и готовятся…

В Тбилиси каждая встреченная на пути подворотня дышит, разговаривает и двигается. На лесках плещется по ветру бельё — простынь надувается парусом и плывёт в знойный тифлисский день. Толстая белая кошка купается в апрельской пыли — мордочка хитрая, движения томные. Подворотня в Тбилиси живая: мужчина примостился…

Сижу в кофейне. Давно перевалило за полдень. Щедрый апрельский дождь сбрызнул тбилисские улицы, от них идёт жар и пар. Напротив меня сидят парень и девушка — плотненькие, молочно-белого цвета, с беззаботным взглядом и лёгким движениями. Он нашёптывает ей что-то жарко на ухо, ладонь в ладонь,…

Отношения, которые закончились — это всегда драма, потому что в них есть развязка. Но в этом также их величие, поскольку, по-лотмановски говоря, «всё, что не имеет конца, не имеет и смысла». Романы, которые закончились — это всегда символ поражения: любви, человека (или двоих сразу); это…

Говорят, миллениалы устали от секса. Мол, его теперь столько вокруг, что уже не возбуждает, а пресыщает: инстаграм с обнажёнными феминами, разнообразное и доступное порно, клипы, в которых отражается не содержание песни, а удовлетворение половой функции, откровенные наряды, бесконечные метры текстов от сексологов и «знатоков» секса.

Я не люблю ночных звонков. Жена под мышкой дышит сонно, И снова вынужден я врать: «Ошиблись цифрами, бывает». Я не любитель споров, склок, Но по-иному невозможно, когда Женившись на одной, ты жадно Хочешь ту, другую. А та, другая — жар и бред, Коктейль на джине,…

Хочу странствовать. Снова хочу чувствовать себя чужестранцем. Вновь упиваться первым вечером в незнакомом городе, когда самая ординарная городская площадь, ратуша на ней и плещущий водой фонтан становятся чуть не эротическим переживанием, карнавалом, местом, откуда начинается приключение, о котором забудешь нескоро. Я хочу снова почувствовать себя…

Я помню лето, тени, Глаза и губы, томный бред. Течёт в крови вино и воздух душит Дым терпких сигарет. Встречаясь, мы бродили по парадным, Шептали глупости, не спали до утра. Шумела зелень музыкально, Казалось, что всё это навсегда: Без края будет литься нежность, В груди…

Хлопья ледяными комьями Покрывают мёрзлую траву. Скольжу, торможу на льду, Падаю. Пух ледяной рукою гребу. Колкими морозными звёздами В землю вонзается снег. Какими тропинками бродит Далёкий мой человек? Нам память о прежнем завьюжило, За льдами не видно пути. Как зайца минувшее прошлое По следу нам…

Прежде человек так часто не смотрел на себя. Ещё никогда в истории он не имел возможности лицезреть себя столь регулярно как сегодня. Первое зеркало (то, каким мы привыкли видеть его) изобрёл монах-францисканец в XIII веке. До этого люди смотрелись в натёртую до блеска бронзовую пластину…

Смыслом жизни мы начинаем интересоваться в двух случаях: когда несчастны (не получаем удовольствие от своего бытия) и когда перестаём испытывать влюблённость. До осознания двух этих состояний человек, как правило, просто пребывает, течёт в русле реки: его бросает к скалам и волной затягивает обратно. Но однажды…

Подчас самое красивое, что есть в человеке — это не «качества», приветствуемые обществом (у каждой эпохи свои представления), а грусть, которую он умеет испытывать. Но не та грусть, что вызвана внешними обстоятельствами — отношениями с людьми, плохой погодой, недомолвками, проблемами на работе, etc., а грусть…

Пытаясь показать незначительность факта или события, мы используем небрежное слово «просто» — просто подумал, просто подруга, просто секс, не задумываясь: «что-то» не появляется из ничего, и в особенности если это связано с двумя людьми. Не бывает «просто секса», потому как телесной близости всегда предшествует история;…

Иду домой, глазею по сторонам. Ровняюсь с двумя старушками. Одна из них — сухонькая ленинградская бабушка, гранд-дама ушедших времён: на ней драповое, отороченное мехом, пальто, седая проволока волос взбита под шляпкой-таблеткой, спина ровная как у институтки из Смольного, а в руке ридикюль под змеиную кожу.

Октябрь задувает сопливым ветром в подворотни, и душа, как это и полагается осенью, начинает требовать нот проникновенных, интонаций надсадных. Я смотрю в окно: листья прощаются с деревьями, это уже не багровое и пурпурное кружение вальса-бостон, а спотыкающиеся шаги уставшего танцора. Но на то сейчас и…

Однажды осенью в Турции, когда воздух потрескивал от зноя, а у капитана разыгрались желудочные боли, мы сошли на берег тихого ликийского городка. Обойдя за час его садики с гранатовыми деревьями, косенькими белыми домам и лавками со специями, поднимаясь и спускаясь пологими уступами, мы поняли две…