Я представляю, как в этом, космически далёком от меня Париже, за крохотными круглыми столиками, куда помещается только бокал бордо и круассан, в изящных плетёных стульях сидят люди, курят сигареты, живо и с интересом, с какими можно говорить только ни о чём, болтают с друг другом,…
Сидя в кафе, уловила обрывки разговора за соседним столиком. Зеленоглазая барышня, с прыткостью воробья, который заприметил хлебные крошки и спешит их собрать, рассуждала о толерантности в отношении однополых пар. Мол, у нас в обществе, среди «обычных» людей, которые вилладжей и афиш не читают, она очень…
Обедаю. Смотрю документальный фильм про Сталина. Досуг нарушает звонок в дверь. Из домофонной трубки несёт вкрадчивый голос: «Здравствуйте. У вас будет минутка? Мы размышляем над искупительной жертвой Христа». Минутки у меня не нашлось, дверь не открыла. Резкое словцо также удержала, оно не сорвалось с языка.
В один из тех ярких дней, когда погода обманывает время года, и обменивает заунывные стенания ветра и грязный цвет облаков на щебет птиц и синеву неба, он и застрелился. Есть какой-то особый смак в том, чтобы выпустить из себя дух накануне весны, когда всё вокруг…
Кто-то, кто сидит наверху и заправляет всеми земными делами, сегодня размашистым движением разрезал облака, и из них, как из огромного мешка, посыпались хлопья снега. Он хороводил, метался, свирепо бросался о стены домов. Его снова подхватывали морозные вихри, подбрасывали вверх,— белые крапинки воронкообразно долетали до фонарей,…