Примирение

Иногда кажется, что для примирения не хватает нужного слова или поступка. Отсюда мучительный поиск той самой ноты, которая разрушит немоту, уберёт пелену с глаз, застившую прежнюю нежность и интерес. Наконец слова находятся, поступки совершаются, ты вглядываешься в человека, стремясь понять: дрогнула сердечная мышца или нет? Нет, не дрогнула. И знаете, отчего?

Что бы мы ни делали, если человек не готов идти навстречу, перешагивать через боли и обиды, деликатное слово или проникнутый любовью поступок не только не помогут, а навредят, ибо будут поняты превратно. Человек обиженный — это набухшая воспалённая рана, и её нужно изолировать и обеззараживать, а не сахарить. Обиженный человек не откликается на зов любви, даже если она взаимна: он противится ему; в нём куда громче звучит уязвлённое чувство, которое ставит высокий барьер между двумя людьми.

Ласковый голос может звучать как нож по стеклу, а знакомое до чёрточки любимое лицо казаться чужим и неприятным, если внутренности дерёт обида. И поэтому лучше отойти в сторону. Ждать.

Мы не можем доказать, что «не то хотели сказать», «не то имели в виду» или «ошиблись». Всё уже произошло, река вспять не потечёт. Если вас захотят увидеть и поговорить, вы узнаете об этом; о вашем раскаянии наслышаны. А до тех пор любые усилия похожи на попытки разжечь огонь отсыревшими спичками.