Хочу странствовать. Снова хочу чувствовать себя чужестранцем. Вновь упиваться первым вечером в незнакомом городе, когда самая ординарная городская площадь, ратуша на ней и плещущий водой фонтан становятся чуть не эротическим переживанием, карнавалом, местом, откуда начинается приключение, о котором забудешь нескоро.

Я хочу снова почувствовать себя туристом, быть героем фильма с предсказуемым сюжетом, в котором у персонажи нет «арки», но есть свобода поступка, сладкое следование банальностям: булки в Париже, мороженое в Италии, паэлья в Барселоне, текила в Гуанахуато.

Я хочу снова искать места, хранящие следы людей, ушедших в вечность, но глаза которых видели некогда то, на что сейчас смотрю я: бульвары, где гулял Дягилев, палаццо Гритти Морзини, мимо которого проходил Бродский, притоны на Монпарнасе, где бывал Набоков, виллу «Бельведер» в Грассе, в которой жил Бунин.

Раньше мы действовали интенсивно, расширяя границы знакомого и привычного, путешествуя и наблюдая за чужой жизнью. Нам казалось, что мы духовно обогащаемся и выносим выводы. Но за два минувших года многим пришлось учиться жить экстенсивно: иди не вширь, а вглубь.

Тем, кто так и не научился пришлось туго, тот же, кто накопал в себе «душ золотые россыпи» пришлось ещё труднее: теперь нас переполнят внутренние богатств и мы стали очень чванливы.

И как же хочется смыть эту спесь волнами Лазоревого моря, сдуть её тосканскими ночными ветрами, растворить в коктейлях парижских кабаков, рассеять в лиссабонском утре; снова пуститься в путь, не чувствуя ни своих лет, ни своего опыта.

Анастасия Чайковская

Пишу прозу. О себе, о тебе, о нас.

Saint-Petersburg