Сила мерзости

Знаете, я сегодня поняла, что побеждает не сила, а мерзость. Ну, или если угодно, сила мерзости, но никак не мощь физических возможностей одного субъекта перед другим.

С чего всё началось? С низкочастотных звуков, бьющих в стену, и вонзающихся стрелой в мой мозг, проворачивая ржавым наконечником мысли, будя бессонницу и бешенство.

Чем закончилось? Сегодняшним отвращением и чувством, будто я наступила босой ногой на скользкого гада.

Вы, разумеется, господа и дамы (поднимаю цилиндр над светловолосой головой) мало разумеете о чём я?

Всего лишь о соседе, мешающим своей ублюдской музыкой мне спать. Я смотрю на его покрытый бурой шерстью живот, крепкие ноги, которыми он цепляется за землю, на тигриную расцветку "исподнего" и душу мне переворачивает отвращение. Я не боюсь его физической силы, хоть он, разумеется, горообразен и тяжёл, не опасаюсь взгляда, которым он буравит меня, но я боюсь, что меня коснётся гадость и пошлость, которой так и веет от этой гнусной фигуры, которую выплюнуло под свет фонарей лоно его полуберлоги.

Внутренне содрогаясь, я представляю себя в этом паноптикуме, где мне больно и почти стыдно за Человека, и со всей силой своего естества страшусь запачкаться. Телом. Душой. Мыслями. Даже взглядом глаз, которые я с каким-то упоением не отвожу от его, будто желаю до самого дна опуститься в эту жижу, и вынырнув, вновь с остервенением полюбить Свою жизнь.

Я дивлюсь вечной гармонии всего сущего: как часто и заметно наши предпочтения и взгляды оставляют отпечаток на внешности, манерах и образе жизни; в каком удивительном соответствии находится определённый пласт искусства, например, жанр музыки и внешний вид слушающих её людей — оплывшие фигуры, стекая по перспективе жизни, оставляют разводы и вонь, врываются в яркий солнечный день со всеми своими "тигриными" трусами, сальными волосами, и "тыкающим" голосом, и не знают никого и ничего, кроме ублюдского "тыц-тыц-тыц" и тупого безразличия к прекрасному и тонкому.

И если это естественный отбор, то эволюция, прибери ты эту падаль поскорее. Но оставь одного — Его. Чтобы мы смотрели и страшились своего падения.