***

В последнее время часто думаю о том, что сила нашей реакции несоотносима с масштабом вызвавшего её раздражителя.

Мне, как человеку вспыльчивому, который сначала стреляет, а затем спрашивает, нелегко обуздать себя и сказать «стоп», прежде, чем вокруг начнут лететь щепки.

Ведь в момент когда буря стихнет, сердце забьётся в привычном ритме, а морщинка около губ, произнесших злые слова, разгладится, появится неминуемый вопрос «А за что мы ругаемся?». И в большинстве случаев оказывается, что не за что. Мы ругаемся не за что-то, а потому что.

Потому что на улице дождь, потому что есть подспудное недовольство собой, потому что мы хотим быть понятыми, потому что считаем себя правыми, потому что есть плохо поддающееся укрощению стремление подчинить себе другого человека, и ещё восемьдесят тысяч «потому что», которые не имеют отношения к собеседнику.

Мы не ругаемся с людьми. Споря с ними, мы спорим только с самими собой. Доказывая теории оппоненту, мы доказываем их только себе. И это опять-таки сугубо личное: зачем спорить о том, в чём ты непоколебимо уверен, к чему с пеной у рта уверять в том, в чём нет сомнений? Не за чем.

И если бы это «не за чем» всплывало в голове раньше, чем внутри разверзнется дыра, в которой без шансов на выживание утонут рациональность и сдержанность, возможно, мы наплавляли свою энергию в куда более полезное для себя русло.

... С другой же стороны, дав волю бесам, можно открыть внутри себя немало любопытных дверок, которые значительно расширят личные горизонты. Но об этом после, не сейчас.