Люди из большинства

И ведь случаются же на свете люди, отчётливо ощущающие свою принадлежность обществу, причастность к некоей условной группе таких же, как и они сами, индивидуумов, несокрушимой армией стоящих за спиной друг друга, и ни в коем случае не способных бросить «своего».

Не по этой ли причине некоторые способны столь правдоподобно и легко обобщать, произнося округлое, будто замкнутое в себе самом «мы», и уютное, с каким-то оранжевым отсветом, — «наше»?

«Мы полагаем», «наша поколение», «люди хотят». И хватает же только смелости и одновременно — осознания собственной слабости, чтобы, говоря о себе, призывать в качестве аргумента некую абстрактную массу людей, только чтобы одной из десятков зимних ночей к горлу не припало с ножом Одиночество, заунывно твердящее, что никто никому не принадлежит, а есть только одна лишь иллюзия обладания и мнимая подчинённость обезличенному Общему Правилу.

Человек — это прежде всего случай частный, а затем уже только «мы», которое помогает в критических случаях, когда для утверждения силы «Я» никак не обойтись без обращения к большинству.