Уличный фонарь выдавливает в ночь сгусток ядовитого электрического света. Влекомый ветром, он болтается как тело самоубийцы в петле, приникает к окнам комнаты и выхватывает из темноты застывшие предметы. Шаг в сторону — кровать бесстыдно обнажает простыню, скачок влево — стул в ужасе двигает ножками. Бессонница…
Помню, как в детстве дождь также — мутными и шумными потоками, разрушал наши планы. Мы прятались в подъезде и, прильнув к окну, наблюдали, как вода спускается с гор, принося с собой ветки деревьев, булыжники и мусор. Мы ждали, когда дождь закончится, полагаясь на чью-то случайно…
Я никогда не понимала публичной скорби. Я никогда не принимала участия в этом повальном драматическом плаче, что обращают люди к певцу, писателю, актёру, другой публичной личности, рано и внезапно для поклонника ушедшей из жизни. Любимая песня, книга, строка из стихотворения — для меня это всегда…
Рассказ о том, как молодая советская власть вмешивалась во все сферы жизни, почему в 20-е годы хоронить по старинке стало «немодно» и как Корней Чуковский в новогодние праздники ездил в крематорий. Есть занятная штучка столетней давности. Анатолий Мариенгоф — поэт, мемуарист, видный московский денди, отец-основатель…
И вдруг ему стало тошно при мысли, что снова нужно что-то делать, узнавать человека, погружаться в его космос, мириться со странностями, сносить дурной нрав и вновь переживать страх оказаться нелюбимым. Опять будут одни и те же вопросы, ожидание ответов с бьющимся где-то в горле сердцем,…