«Пиши попроще, а»

В прошлый понедельник где-то в Москве выступала Людмила Улицкая. Отвечая на вопросы слушателей, она высказала близкую мне мысль: «Не стоит всегда идти на поводу у читателя. Если от тебя требуют писать проще, не факт, что дело в стиле, а не в читателе. Он может просто не понимать». Это не к вопросу о писателе-резонере, которого несет как лошадь на ипподроме и он, не помня себя, строит сложные лексические конструкции без смысла, ритма и фонетической гармонии только ради того, чтобы показать, что он так умеет. Нет, здесь дело именно в запросе «писать проще»; дело в читателе, которому элементарно лениво следовать за мыслью, лениво напрячь чувства и проследовать за строкой, в которой более одного существительного и двух глаголов. Бесспорные адресаты-рекордсмены в этом смысле –– Набоков и Достоевский. Уж сколько доставалось первому за его прилагательные, уж как второго критиковали (и продолжают это делать) за предложения длиной в одну страницу.

Это было сто лет назад, это есть и сейчас. Но только вся трагедия в том, что тогда публицистов и блестящих писателей-стилистов было на порядок больше. Сейчас их нет. Ну или почти нет. По гамбургскому-то счету ведь дело не в писателе, который пишет сложно, а в современном читателе — ленивом и невзыскательном. И потому и запросы у него упрощенные, и вся художественная литература низводится до уровня копирайтерских текстов в духе Ильяхова, где главная максима — информативность и доступность, что не имеет к литературе никакого отношения. Не вся современная проза скатилась в этот овраг, куда с отчуждением бы заглянули Андреев, Набоков, Бунин, Катаев, Газданов, но все же такого стилистического упрощения русская литература, даже делая скидку на ее молодость, ведь три века в контексте европейской культуры — это все же мало, еще не испытывала.

Были отдельные всполохи — Крученых с его «Дыр бул щыл убещур» (хотя это невероятное безобразие прекрасно в своем хулиганстве) или простоватость социалистического реализма, растянувшаяся на несколько десятилетий. Но это все скорее поиск нового художественного метода или результат давления со стороны власти, тогда как сейчас скудный язык — это одновременно показатель «виртуозности» писателя и низких запросов читателя. Еще никогда не было такого, чтобы это заболевание стало массовой эпидемией, в горячке которой авторы создают примитивный текст, не потому что в Союзе писателей их уничтожат, а потому что по-другому они не умеют.

Это тотальное вырождение художественного языка и мысли объяснимо: искусство всегда идет в контексте исторического процесса и все присущие ему стилистические метаморфозы прямо проистекают из него. Так, в живописи на смену прерафаэлитам когда-то должен был прийти авангард, а в литературе барочно-пышные лексические формы должны были смениться сдержанностью и простотой. Но простота в этом случае синоним ясности, а не топорности и примитива.

Менять сложившуюся точку зрения всегда тяжело, но категоричность нередко свидетельствует об узости мышления. Подытоживая, прошу поклонников современной прозы прислать мне имена авторов, которые на их взгляд создают достойную прозу не только с точки зрения идеи, но и с позиции языка.