Температура тела повышена. Как и градус по Цельсию за окном. Я болею. Жаром пышет лоб, пылает пальма за окном, кипит волна в океане. Я слушаю «Метаморфозы» Филиппа Гласса. Эта музыка — вся в остервенелой мелодии, вся в перепадах, спазмах, пронзительной тоске по ушедшему и переживаниям по будущему, которое будет таким же как прошлое, с той лишь разницей, что о нём ещё предстоит грустить.
«При температуре ниже тридцати семи всё становится банальным», — писал Селин. Что ж, у меня теперь выше тридцати семи, и я чувствую, как мир, Гласс, всё бытовое мелкое и шероховатое, что минуло за день, приобретает черты грандиозного. И болезненного. Карнавального.
Вот рядом, виляя бёдрами, сжимая сумочку, несётся существо: сначала её губы, потом уже всё остальное, вот рядом на пляже целуются и изнывают от страсти два белых человека, вот снова из храма на дороге доносятся стук и звон, кричит ящерица, трещит от зноя тело бамбука.
Хочется, чтобы у этой мешанины образов было назначение; нить, которая прошивает и соединяет разрозненные куски. Но лоскутное одеяло отлично смотрится в индейском жилище, а в попытках принять иррациональное устройство мира оно даже не защитит от космического холода, задувающего в форточку. Звёзды, звёзды… катятся с небес, соскальзывают в бокал и серебрятся на дне, в можжевеловой горечи теряя свой блеск.
Звёзды утрачивают блеск, а мы теряем самообладание. Треплет нас ветер перемен, выстуживает воюющая метель. В этом году постигаешь в общем-то банальные вещи, но чувствуешь их кожей, как если бы она нагревалась от нестерпимо горячего солнца. Важнее всего оказались люди — близкие, свои, единомышленники и единочувственники.
И если своих по мышлению найти возможно, то тех, кто чувствует мир с тобой в унисон — задача трагически трудная. И таких больно терять. Но, возможно, мы и не теряем, а только расходимся на время, чтобы встретиться снова. И когда я думаю об этом, звучит песня «We'll Meet Again» Веры Линн и наступает лето: мы обнимаем друг друга и, зная всё, что мы знаем теперь, тормозим на краю нелепых размолвок, говорим вовремя тёплое и нужное слово и свободно проявляем свои чувства, потому что помним накрепко: у всего есть срок.