Смерть Маяковского

14 апреля 1930 года, примерно в 10:20 утра, Маяковский пустил пулю в собственное сердце. Я опоздала на свидание с ним на 86 лет и ещё сколько-то часов.

В последние полгода я так много думаю об этом человеке, так часто сталкиваюсь с его образом и даже с самим именем, что любое упоминание Маяковского воспринимаю, как нечто глубоко интимное и родное.

Если бы только Нора не спешила на репетицию, которую в тот день вёл не терпевший опозданий Немирович-Данченко, если бы только в тот год "Баня" и "Клоп" не провалились на сцене, а 20-летие творческой деятельности не было обойдено вниманием, возможно, пуля задержалась в "маузере" ещё на некоторое время и Маяковский остался жить...

Но что тогда? Что дальше? Ведь сам Маяк говорил в конце 20-х, что давно уже перестал быть поэтом, а единственное убежище, которое за ним оставалось - это гастроли по России, которые своим бешеным графиком были призваны искупить звенящую пустоту внутри. И-то, искупить лишь наполовину, ведь во время выступлений Маяковский вынужден был слушать от малообразованной публики обвинения в "непонятности массам".

И если бы Маяковский остался жить, то как бы обошлась с ним судьба? Насколько сильно по нему прошёлся каток той системы, от которой даже он не был убережён, невзирая на славу лучшего поэта революции?

Потому-то и комната на Лубянке, и маузер, и отверстие в груди, и воспоминания людей, прощавшихся с Маяковским в Доме писателей, складываются передо мной в единственно возможный вариант окончания жизни поэта, который положил все силы на создание мифа о себе. Он сам поставил точку в своей истории, успев избежать того, что настигло Гумилёва, Мандельштама и многих других.