Отражения

Прежде человек так часто не смотрел на себя. Ещё никогда в истории он не имел возможности лицезреть себя столь регулярно как сегодня.

Первое зеркало (то, каким мы привыкли видеть его) изобрёл монах-францисканец в XIII веке. До этого люди смотрелись в натёртую до блеска бронзовую пластину — материал быстро темнел, его ежедневно натирали и куда больше он помог Персею расправиться с Горгоной, чем обывателю удостовериться в своём бытие.

Теперь же мы отражаемся всюду — в зеркалах в своей и чужой квартире, в экранах телефонов и лэптопов, в витринах и стёклах проезжающих мимо авто; отражения набрасываются на нас, дробятся на осколки, от себя не убежать и не скрыться. Куда там!

Теперь господин в пальто и цилиндре вездесущ, ему уже не нужно караулить в ваших снах, искать вас в пьяном бреду, когда мозг утомлён кутежом и спиртом, а душу пожирает экзистенциальное уныние и вы безоружны перед чёрным человеком.

О, нет, теперь куда бы вы ни посмотрели, холодные как хрусталь глаза соглядатая взирают на вас. Он только наблюдает, никогда не говорит, и в этом молчании угадывается то, чего боишься больше всего, скрываешь от других, что замалчиваешь даже перед собой.

Потому что в каждом из нас — дыра, в которую жутко смотреть, и только до поры эта брешь будет маскироваться бытом, влюблённостью, скепсисом. «У человека в душе дыра размером с Бога, и каждый заполняет её, как может» — эта фраза приобретает новый вкус, когда глядишь на себя в зеркало и не понимаешь, кто из этих двоих реален: кто хозяин, а кто просто мыкается между двух миров.

Бесконечно отражаясь в витринах и зеркалах, мы перешагиваем границу, где начинается отражаемый и заканчивается отражаемое, и всё больше походим на затейливую копию себя — силуэт в зазеркалье, который существует в мире представлений и интерпретаций; многозначительной (и оттого опасной вдвойне) бестелесности.

С противником, облечённым в плоть и кровь, можно сражаться по-человечески, но что делать с этой скользящей сущностью, как её одолеть, как избавиться от мучительного конвоя?