Антон Чехов — автор, который даёт нам повод для рефлексии, зовёт заглянуть в себя и задаться неприятным вопросом: «А так ли я правильно живу?» Но вопрос этот, следуя чеховским интонациям, задаётся без отчаяния. Будто мы наблюдаем за жизнью человека издали, и на этой дистанции подбираются шутки, приходит на помощь утешительная ирония, которая делает выстрел в висок или шаг в окно мелодраматическими и совсем уже маловероятными решениями.
И Чехов же даёт нам прививку от слабостей, от мелкотравчатых привычек. В «Скучной истории» нас отучивают пробавляться сплетнями и издевательством над ближними: «Замолчите, наконец! Что вы сидите тут, как две жабы, и отравляете воздух своими дыханиями?». В «Доме с мезонином» сбивают спесь в ответ на пустословие: «Дело не в пессимизме и не в оптимизме, а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума», а в «Вишнёвом саде» прямо говорят, что «жизнь у нас дурацкая», и эта сниженная интонация помогает посмотреть на себя здраво, без прикрас.
Жить без иллюзий — это тоже чеховский императив. Мы оставляем свои представления о действительности и претензии к ней позади, смотрим на липовую аллею — она уже поблекла, по-осеннему осунулась, и впервые не хотим ничего менять. Да и что менять? Всё уже сбылось, а что нет — того и не нужно.